И завертелось. Харэн Рэдклифф, самый опасный и жесткий человек во всем Куполе, тот с кем считалась даже мафия, ( не вся конечно, но самая разумная её часть), пришел в бешенство. Последний раз такое было семнадцать лет назад, когда погибла его жена, Юлианна. И тогда весь город вздрогнул, содрогнулся и вывернулся наизнанку. Жители Центра не рисковали высовываться из своих бронированных норок, жители Окраин прятались в подвалах и бомбоубежищах. Под Куполом начался кровавый террор. И сейчас ситуация стремительно катилась в ту же самую кровавую яму, из которой в этот раз Купол мог и не выбраться.
Мафия с тех пор окрепла, разрослась и наглухо закрепилась в своих "сферах" влияния. Теперь, чтобы вычистить всю эту дрянь, сенатору пришлось бы лично, по одному отрывать головы почти всем своим партнерами и очень многим владельцам крупных фирм. А это никуда не годилось. После первой же крупной жертвы, мужчина предполагал, что увидит голову своей дочери в пластиковом контейнере под дверью. И очень не факт, что это будет устрашающий клон.
Прометавшись по пустому и тёмному холлу с час, мистер Рэдклифф шумно выдохнул и грузно уселся на дива, сложив руки в замок. Напряжение и усталость обезображивали его и без того далеко не приятное лицо до неузнаваемости. Казалось, что в этом царстве темноты и безмолвия сидит демон, а не человек. Фантасмагорическое подобие, отвратительное и пугающее. Так прошло ещё некоторое время. Мысли небольшими группами пробегали по нейронам, рождая самые разнообразные идеи: начиная от кровавой бани, как и семнадцать лет назад, заканчивая покорным следованием требованиям похитителей. Что в целом, что по отдельности, мысли эти были бредовыми и не имели никакого шанса на осуществление. Кроме одного. Это был последний реальный шанс сделать хоть что-то, в обход официальных каналов. Если это и не помогло бы, то хотя бы подтолкнуло бы к верному решению.
Мужчина резко поднялся на ноги и прихватив с собой улику, покинул дом, а затем и Центральные районы Купола.
Постороннему наблюдателю его перемещения могли бы показаться хаотичными и совершенно бессмысленными в той ситуации, в которой мужчина оказался. Но это только от того, что любой наблюдатель совершенно не имел бы информации, о смутном прошлом и тёмных делишках одного из самых уважаемых политиков города.
Сначала, он заехал в дом Тиары, прихватил с собой Териминатора и на аэромобиле направился в сторону клуба "Moon" Там он задержался на несколько часов, попивая вино и разговаривая с разными людьми. С девушками и юношами, с сухопарыми крепкими стариками и возрастными, но все ещё молодящимися женщинами. Была даже одна девочка, лет двенадцати, с не по годам умным лицом. Из-за грохочущей в клубе музыки и мелькающем свете множества ламп, прожекторов и лазерных лучей, расслышать или разглядеть сенатора или его собеседников было бы невозможно при всем желании. Но, на удивление, за мистером Рэдклиффом никто не следил и даже не наблюдал, кроме его собственного охранника и Термы. Причем полезность Термы явно превышала того же охранника в разы, да и требовал он намного меньше по затратам и времени.
После "Луны", Харэн заехал центральный офис одной из крупнейших кибер-лабораторий, а потом отправился в Заброшенные районы, в самую глухую и темную задницу Нулевого периметра. И эта поездка была его последней надеждой. Если та, к кому его отправил его старый друг, не сможет помочь, то новая Вальпургиева ночь под Куполом начнётся уже сегодня. Бойцы подразделения " Красный Рассвет" уже смазывают свои стволы и разминают конечности. Одно слово, один дистанционный сигнал, и события семнадцатилетней давности повторятся вновь, с ещё большим размахом.
Но пока, аэромобиль высадил сенатора около старого дома, где-то в сердце заброшенных районов. Терма рыча и скаля титановые челюсти принюхивался к новой обстановке, пока мужик, пахнущий как хозяйка стучался в дверь, опутанной проводами и пахнущей кошками развалины.
- Ну-ну, тише. Тише... сейчас... я что-нибудь придумаю, правда-правда. Ты потерпи... - голос Эрика ржавым гвоздём царапал мозг, который силился увернуться, бился о стенки черепной коробки, кувыркался и вообще вел себя так, как органы нормальных людей не делают. Мерзкий свет и отвратительный скрежет-гул заставляли девушку морщится от боли. Глаза слезились, лицо горело и чесалось, руки затекли и онемели. В общем, хотелось выть и орать, потому как Тиара совершенно не была готова к такому повороту событий. Тем более, что боль девушка ненавидела. У неё был слишком высокий болевой порог, чтобы спокойно переносить нечто подобное. Ей казалось, что ещё чуть-чуть и она натурально сойдет с ума от всей этой гаммы болевых ощущений.
И, словно подслушав её мысли, синий мерзкий свет мигнул и погас. На несколько минут исчез гудящий звук ламп. Буквально несколько томительных минут в помещении была блаженная темнота и тишина. Которая оборвалась довольно таки резко. Кошмарный скрежет металла возобновился, а помещение залил кровавый свет аварийного фонаря.
- Господи, кто там рвет зубами консервные банки, - страдальчески прошипела-прошуршала Тиара, с трудом поворачивая голову на звук. И сделала она это вовремя. Как только картинка перестала вращаться в рандомных направлениях и расцветать черными пятнами, девушка с удивлением и легким шоком обнаружила что цельнометаллическую стену что-то разодрало в лохмотья. И это что-то, оказалось кошмарной помесью зайца и носорога, и некоторым влиянием болгарки. Это чудовищное животное вылезло из собственнолапно продранной дыры, и совершенно не обращая внимания на людей отошел в сторону.
Следом за первым, в эту же дыру влез ещё один глюк. Этот был рыжим, обычным зайцем. Ну почти обычным. Тиара не была уверена, но её отчетливо казалось, что у нормальных зайцев из башки не растут ветки и они не шарятся по странным складским бункерам. И не смотрят на людей так укоризненно, словно считают их конченными дебилами, но стесняются об этом сказать.
Некоторое время, девушка молча разглядывала обе свои галлюцинации, после чего, хрипло проговорила, обращаясь к Эрику:
- Жёванный крот, Эрик, я вижу двух зайцев. Один из которых только что разодрал голыми лапами стену слева от нам. Кажется, мне заряд достался в голову и я схожу с ума. Пиздец новости. - и нервно, хрипло за смеялась. Что-то липкое тёплое и тошнотворно пахнущее снова потекло по лицу на шею и продолжило плавно пропитывать плечо футболки, уже стекая по руке и пачкая руки Мумра.
